— Трубу мы отыскали у забора, — сказал капитан Филин. — Только отпечатков, я думаю, не будет. Такая ржавая…
— А труп нашел Бобис, — следователь показал на собаку. Услышав свое имя, эрдель гавкнул и заскулил сильнее. Казалось, он понимал, что от человека, назвавшего его имя, зависит, скоро ли его отпустят домой. — Владимир Иванович вышел в семь утра с ним на прогулку, — продолжал Медников. — Они с Бобисом трусцой здесь бегают, собака задержалась у забора по своим делам. Потом начала лаять, и как Володя ни пытался Бобиса оттащить от забора, собака не уходила. Так, Володя?
— Да. Он так заливался, что мне стало интересно — что там, за забором. Нашел я калитку, она не заперта была, и решил посмотреть. Сначала подумал — может, там зверье какое. Только открыл калитку, а пес туда пулей, прыгнул в окно. Когда я в дом залез, Бобис уже доски царапал. — Молодой человек показал рукой в угол комнаты. Только теперь Корнилов заметил, что полусгнившие доски пола там раздвинуты и зияет черный провал.
— Скинули старика в подвал, а доски снова сдвинули.
— А вы каждое утро здесь с собакой бегаете? — спросил Игорь Васильевич молодого человека.
— Каждое.
— И вчера ваш Бобис никакого беспокойства не проявил около дома?
— В субботу и воскресенье мы были на даче. В понедельник рано утром я Бобиса с электрички домой отвел, а сам на работу. А это уже, как говорится, бег по пересеченной местности.
— А служебную собаку… — начал было полковник, но улыбнулся и махнул рукой. — Да уж какая еще тут собака после Бобиса?
— Мы все-таки пробовали пустить, — сказал Филин. — Давали обрезок трубы понюхать. Но эрдель тут уже все пометил.
— А где вы живете, Володя? — поинтересовался полковник у молодого человека.
— На Кировском. Рядом с гостиницей «Дружба».
— Ну что, может быть, поедем? — спросил Медников Корнилова. — По дороге вы мне подробнее про убитого расскажете.
Полковнику хотелось остаться, походить вместе со своими сотрудниками в окрестностях дома, порасспрашивать людей, живущих в домах, расположенных поблизости. С домами тут было негусто — раз-два и обчелся. Да и дома были небольшие — старинные, обветшавшие особняки, чудом не растащенные в годы войны на дрова.
Но следователь принял дело к производству, ему не терпелось как можно скорее разузнать все про старика.
— Филин, — сказал Корнилов, — запомните: старика звали Романычев Капитон Григорьевич. Адрес — Фонтанка, сто пятьдесят один, квартира сорок три. Пенсионер. Последние двадцать лет служил директором Дома культуры. — Он стал вспоминать, что еще знает о старике. — Ребенком приехал из-под Вологды. Во время войны работал в типографии Володарского. Жена умерла. Детей… — он хотел сказать: «детей нет», но вспомнил, как старик рассказывал про чуть не умершую с голоду дочь. — Не знаю. Может быть, есть. Но жил старик один.
— Дочка у него, — сказал Бугаев. — В Луге, в психушке десять лет живет. Без всякой надежды на выздоровление. Я туда звонил…
— Вот вам и «труп неизвестного», — восхитился Филин. — Сейчас мы пройдемся по домам, порасспросим отдыхающих, жителей. Их тут негусто.
— А квартира убитого? — поинтересовался Бугаев.
— Я думаю, мы со следователем сейчас туда съездим. — Корнилов посмотрел на Медникова.
— Может быть, кто-то из ваших работников? — сказал Медников. — У меня сегодня такой цейтнот…
— Хорошо, — согласился полковник. — Бугаев, поедешь со мной. Я на квартире у старика уже бывал, введу тебя в курс дела. Поехали?
— А я?! — с такой жалобной интонацией громко воскликнул хозяин Бобиса, что все невольно засмеялись.
— А вам, Владимир Иванович, большое спасибо! — сказал Медников. — Уголовный розыск должен устроить Бобису обед.
Почуяв, что наступил желанный миг свободы, пес радостно запрыгал. «Славная псина», — подумал Корнилов.
В машине он прежде всего позвонил в Октябрьский райотдел. Попросил разыскать участкового инспектора Матвеева и послать его к дому Романычева. У полковника было такое ощущение, будто он последнее время только и делает, что разыскивает Матвеева.
Потом он рассказал Медникову о своей встрече со стариком.
— Игорь Васильевич, вы думаете, что смерть Романычева как-то связана с его прошлым? — спросил следователь.
— Да, — коротко ответил полковник. Пока они петляли по тенистым проездам Каменного острова, Корнилов прочитал на одном из домов название улицы: «2-я Березовая аллея…» И теперь понял причину смутной тревоги, охватившей его, как только он убедился, что на Каменном острове убит Романычев. На Каменном острове, на Большой аллее в доме № 13, на пересечении со 2-й Березовой аллеей, жила семья Бабушкина.
9Участковый Матвеев уже ждал — сидел на подоконнике пыльного лестничного окна. Курил. Увидев полковника и Бугаева, соскочил с подоконника, поздоровался.
— Задача номер один, — сказал Корнилов. — Дверь отжать, вынуть замок, взять на экспертизу. Задача номер два — понятые.
Бугаев справился с дверью за несколько минут. Первого взгляда было достаточно, чтобы понять: квартира подверглась полному разгрому.
Полковник удивленно присвистнул.
— Семен, — спросил он у Бугаева, — ключей в карманах у старика не было?
— Нет, Игорь Васильевич.
— Если в карманах грабитель нашел не только ключи, но и паспорт с адресом… — сказал Матвеев.
— Зачем грабителю устраивать такой тарарам? — пожал плечами Бугаев.
— Вы встречали когда-нибудь такого грабителя? — спросил Корнилов участкового.
— Может быть, пьяный? — высказал тот догадку.
«А он, похоже, глуповат», — с досадой подумал полковник, разглядывая разнесенный вдребезги телефон с оборванными проводами. Потом сказал Бугаеву:
— Спустись, вызови экспертов.
Он оставил участкового в дверях, а сам, осторожно ступая по осколкам пластмассы, стекла, по обрывкам бумаги, прошел в большую комнату. Вся мебель была разломана, валялась на полу расплющенная импортная радиоаппаратура, разорванные картины, книги, разодранная одежда. Оглядывая с порога комнату, Корнилов пытался определить мотив этого погрома. И когда увидел оторванные плинтуса, понял: здесь что-то искали.
Он так и простоял у порога комнаты, прощупывая взглядом метр за метром завалы битого скарба, пока не приехали эксперты.
— Посмотрите замок, — попросил Игорь Васильевич. — Правда, скорее всего открывали «родным» ключом. И нет ли где тайника, может быть, уже и обнаруженного. Документы, записные книжки, фотографии… В общем, как обычно. Если что-то интересное — сразу звоните, — он с досадой подумал о разбитом телефоне. И сказал участковому: — А вы позвоните от соседей в свой райотдел. Пусть сейчас же привезут телефонный аппарат. Любой — старый, новый! — Увидев на лице сомнение, он добавил: — Пусть хоть со стола начальника возьмут. У него, наверное, не меньше трех стоит. И быстро!
Перед тем как выйти на лестницу, Корнилов еще раз окинул взглядом прихожую и заметил торчавшую из-под затоптанной шляпы алфавитную книжку.
— Вот это уже кое-что, — удовлетворенно прошептал он.
Несколько раз полковник звонил на квартиру Романычева. Ему не терпелось узнать, не нашли ли чего эксперт и Бугаев интересного. Трубку все время брал участковый и произносил одну и ту же фразу: «Ничего существенного, товарищ полковник». «Тоже мне дипломат», — сердился Корнилов, прекрасно, впрочем, понимая, что это эксперт осторожничает. Не хочет высказывать преждевременные догадки. Когда ему надоело выслушивать односложные ответы участкового, он попросил позвать Бородина. Сорокалетний капитан Бородин был одним из самых опытных экспертов Ленинграда.
— Бородин слушает, товарищ полковник, — голос у капитана был звонкий, мальчишеский.
— Коля, — ласково сказал Корнилов, — это ты подучил участкового отвечать на вопросы начальства «ничего существенного»?
— Игорь Васильевич…
— Документы, записки нашли? Отвечай коротко.
— Нет. Это странно…
— Деньги, сберкнижки, ценности?
— Бугаев нашел золотой перстень с бриллиантом. В пакете с манной крупой.
— Большие ценности, Коля?! Очень большие?!
— Нет.
— Тайник?
— Что-то похожее. Сейчас как раз исследуем.
— Все. Умница. Больше пока вопросов нет.
— Пальчики…
— Потом, потом…
Корнилов положил трубку и вспомнил про участкового: «Хоть телефонный аппарат быстро разыскал! И то дело». Он не мог простить участковому, что преступник — или преступники? — разгромили квартиру, за которой ему было поручено приглядывать.
Бугаев с экспертом вернулись на Литейный около пяти.
— Результаты, конечно, сегодня? — спросил Бородин, заглянув в кабинет к полковнику. Вид у него был усталый.
